Интервью с Татьяной Друбич: вечные потери
— И вот, теперь вы можете похвастаться и тем, что не только являетесь обладателем белого халата по специальности, но и можете сыграть врача на экране!
— Да, это большая редкость, видимо. Белый халат до «Последней сказки Риты» так и не попал в мои «сценические» образы. Я там сыграла доктора по имени Надя, обычная в общем-то роль, с необычными событиями вокруг. Во время работы над этим персонажем мне очень помогал образ Веры Васильевны (прим. ред. Миллионщиковой), я его вспоминала и перенимала различные её черты. Своего тоже немало вложено — в итоге вышел не совсем доктор, скорее «вечная растеряха», Надежда всегда всех теряет… мужа, близких, друзей.
— В чём же основная мысль фильма, о чём он, что происходит в кадре?
— Надежда, о которой я уже упомянула, находится рядом со своей очень близкой подругой, самой лучшей. К несчастью, она умирает, и Надя, пройдя через призму своих переживаний, приходит к тому, что не стоит жизнь как-то растягивать, не надо вообще в данную ситуацию вмешиваться и… находись только рядом, скрашивай последние дни, но процесс умирания вечен. Это та самая черта, которая наступит у любого человека, у кого-то раньше, у кого-то позже. Я это смогла прочувствовать, когда пару месяцев назад не стало Марины Голуб, она разбилась в автокатастрофе. Нет уже с нами Володарского Эдуарда, а когда-то мы вместе встречали новогодние праздники, и познакомила нас Рената (прим. ред. Литвинова). Меня буквально трясло тогда, я очень тяжело переживаю такие утраты. Завтра ведь может не стать ещё кого-то, да и нас самих, это ощущение я и пыталась сыграть на экране.
— Татьяна, немного провокационный вопрос, вот в кино мы вас видим редко, очень редко, с начала нулевых уже прошло немало дней, а мы можем насчитать всего семь фильмов с вашим участием. Театральный помост и вовсе пустует без вас. Почему так вышло?
— А я не считаю, что Татьяна Друбич создана для того чтобы сниматься. Театр вообще не моё, актрисой театра я бывала от силы пару раз. Да и было это, когда Сергей Соловьёв ставил спектакль «Дядя Ваня» на сцене «малого», а Соня осталась без своего образа — актриса забеременела, и не могла участвовать в представлениях. Животик всё-таки не очень коррелирует с необходимой внешностью. Тогда Сергей меня и попросил, да так, что я сразу поняла, что это нужно сделать. Второй же моей театральной ролью стала Нина Заречная из пьесы Андрея Жолдака «Чайка», спектакль назвали страшновато (смеётся) «Опыт освоения пьесы «Чайка» системой Станиславского».
— А как поживает ваша дочка, Анна, она преуспевающая начинающая пианистка, пишет свою музыку, в кино её не тянет, по стопам родителей-то?
— Аня сейчас в Германии, живёт там, потихоньку пишет музыку для различных киноработ, в основном это арт-хаус европейский или американский. Были у неё работы и в Голливуде, столице киноискусства. Но, к счастью, она там не осела, денег не зарабатывает «голливудством», меня это направление немного пугает.
— Почему же такое отношение к Голливуду? А сколько молоденьких актрисок и других творческих людей мечтают о нём!
— Творчество-творчеством, а Голливуд сделан именно для зарабатывания денег, чтобы грести их лопатой. Творческим нужно там пробираться через тернии к звёздам, чуда может и не случиться. Да и сколько времени пройдёт, пока из своего малого чуда выпестуешь большое и чудесное. Для меня этот процесс выглядит как «ломать через колено», людей ломают на штампы, штампы рассыпаются на монеты. Да и в общем-то это моё личное мнение, более того Аня там работала, я с неё же это мнение и создаю.
