Тогда ей было тринадцать, она снималась впервые...
Уже тридцать лет прошло, а Таня совсем не изменилась. Тогда ей было тринадцать, она снималась впервые — ставили фильм «Сто дней после детства». Её первый фильм, её первая слава — и на всю жизнь…
Однажды Сергей Соловьёв, говоря о Тане, отметил, что она с возрастом меняется не под силой времени, а исключительно по своему желанию, подстраиваясь под свою жизнь — и творческую, и медицинскую, и семейную. Стоит подобная роскошь немало — для этого нужно уметь жить в ладу с самим собой, подписать негласный договор. Только что же в нём указано?
...и бабочка взлетела
Относительно недавно автор одного из популярных издательств обратился к нашим знаменитостям с одной простой просьбой — описать единственным предложением правила российского быта. Не миновала этого опроса и Таня; в ответ на эту незамысловатую просьбу она привела афоризм Валентина Домиля, писателя из Израиля: «Стоит человека загнать в угол, как он тут же начинает его считать своим». Подобно загнанной в щель мыши, которая быстро смирилась с выделенным ей углом и заставила себя в нём обжиться, ведут себя люди в её глазах. Казалось бы, слова очень личные, но это не так. Таня в очередной раз выставила оборону из слов, как часто она делает это в беседе с журналистами, полностью отдавая себе отчёт в происходящем и выставляю защиту философскими изречениями и кроткими шутками.
Подлинная стратегия Тани Друбич — сопротивляться до последнего. Она не раз попадала в передряги, не раз оказывалась загнанной в угол, но каждый раз она обнажала свой дерзкий, смелый, боевой характер. И именно тогда в её жизни случались самые любопытные моменты.
Примером такой истории могут послужить её отношения с режиссёром Сергеем Соловьёвым. Когда ей ещё было тринадцать, на «Мосфильме» шёл подбор актёров для кинокартины Соловьёва «Сто дней после детства». Будучи в то время очарованным звездой недавно вышедшего на экраны фильма «Дворянское Гнездо» Ириной Купченко, он поставил перед персоналом цель найти ему на главную роль девушку, которая бы не уступала ей по образу в свои тринадцать лет. Поиски затягивались. Наконец, во время прослушивания в французской спецшколе, в руки ассистентов попала Таня. Её снимки тут же показали режиссёру, но он недовольно отверг её фотографии и велел продолжить поиски. Отдали ему ещё стопку фотографий с девочками и снова подсунули ему фото Тани. Намекали Соловьёву на неё неоднократно. В конце концов Сергей Соловьёв сдался и пригласил Друбич к своему другу, профессиональному и известному фотографу Валерию Плотникову. Тот юной Таней был просто очарован: Ирина Купченко с ней не шла в сравнение, настолько было меланхолично и печально её лицо и вместе с тем притягательно, её чуть пухлые губы с опущенными уголками рта, изящный разрез будто несчастных, запуганных глаз. Как это было у Иосифа Бродского: «Хлопок — и бабочка взлетит». Сергей Соловьёв какое-то время ещё сопротивлялся мнениям окружающих, но в итоге отдал роль Тане. Мосфильмовцы во главе с Сергеев выбрались на натурные съёмки, лагерь был уже отстроен, начали ставить сцены... Но ни в одной из них не было Тани. Режиссёр явно пренебрегал Таней и избегал снимать сцены, в которых она должна была участвовать, до последнего, пока не остались только её выходы. И тогда загорелась звезда Тани Друбич...
Так случалось нередко. Мэтр находил сокрытый талант, взращивал его, влюблялся в него и делал своей звездой. Укреплению этого союза послужила тяга самой Тани к Соловьёву. Танина семья была простой: родители, оба в работе по уши, и заботливая бабушка, которая всегда следила за тем, чтобы Танечка была одета тепло. Физиологически Таня была крепкой девочкой, но вот психологически ей не хватало друга и наставника. Таня сама говорила: «Интеллектуального общения в семье не было никогда». И вполне предсказуемо, что встретив Соловьёва, она поняла, что этот человек не только станет для неё спутником, но и станет определяющей в её становлении личностью. Соловьёв изменил её круг общения, Таня подстроилась под него, сменила образ жизни. Пережив глубокое потрясение, когда в её 18 лет умер её отец, Таня словно бы приобрела взамен недостающие ей черты. Она плавно переняла на себя роль девочки-женщины, нуждающейся в мужчине не только в роли наставника-покровителя, но и в роли потерянного ей отца. Много лет она слушала Соловьёва, как дети слушают первые свои уроки — упоённо, внимательно, не пропуская ни слова. Но чем старше они становились, тем менее понятным становился их тандем. Печальная девочка и мужчина, уже переживший свой расцвет сил, не уделяющий должного внимания своей спутнице. Тане словно было наказано — быть всегда рядом и не подавать вида, что всё это веет скукой. Было заметно, что о её покорности не может быть и речи. Она была послушна под прицелом видеокамер: говорила по тексту, действовала по указаниям, улыбалась, когда надо, и плакала, когда это было прописано в сценарии. Но стоило только показаться между камерами их обычной, бытовой, семейной жизни, как вся эта послушность растворялась в небытие. Она отлично понимала, что её зависимость от Сергея забивала её в щель, а пойти путём независимости для женщины — роковая ошибка, но она всё же решилась на этот шаг. Формально их отношения были закончены. Позднее Таня Друбич так сказала о своём поступке: «Личность без закалки и преодолений не складывается».
