Анна Каренина — вечный кинохит
Роман «Анна Каренина» уже двадцать семь раз покорял просторы кинозалов разных стран. Впервые «Анну Каренину» экранизировали ещё во времена Российской Империи. Помимо России и Советского Союза роман экранизировали режиссёры из таких стран как: Великобритания, Франция, США, Италия, Венгрия, Германия и даже Индия (со своим неповторимым колоритом). Этот роман Льва Николаевича признан во всём мире бестселлером. Само имя Анна стало популярно в Китае благодаря этому роману, хоть Китай и достаточно холодно относится к культуре Европы. Сложно найти во всём мире человека, который не знал бы хотя бы краткий пересказ, самое ядро этого романа, кто не знал бы этих слов: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».
Роман этот воистину велик, и не только в силу того, как он овладел умами людей, но и той многогранностью, с которой каждый прочитавший его воспринимает, и это даёт огромный простор для режиссёров и сценаристов, осмеливающихся экспериментировать с ним. Казалось бы, куда проще — любовь, измена, самоубийство, но сколько уже было попыток это показать? А сколько ещё будет? Вот и Сергей Соловьёв рискнул пополнить список экранизаций своим взглядом на произведение.
Премьера сериала состоялась 4 марта на Первом канале. Глядя на экран, даже и не веришь сперва, что сериал снят в этом веке — настолько кажется старомодным, атмосферным антураж этой картины. Чудесные актёры, великолепные костюмы, повторяющие моду того времени, музыка, такая волнующая и интригующая, мизансцены, выполненные в духе театральной постановки, равномерность, даже неторопливость повествования — для фильма, который только пытается выглядеть как классический, это скорее всего влетело в копеечку. Повествователь повторяет действия, развитие которых наблюдает зритель, и тем самым множит чувство старины, а временами даже объясняет запутанное поведение героев. Подобно крепкой нити он скрепляет разрозненные сцены, дополняя и выстраивая их в чёткую последовательность. И всё же из всей этой разобщенности и вычурности пробивается идея: страсть непреклонна, неотвратима и безжалостна, это кровожадный монстр, требующий положенную ему жертву.
Не раз на экране возникает паровоз. С самого начала он преследует Анну, отбрасывая свою гибельную тень на всё сущее. Забирает первую свою жертву — путевого обходчика; под видом невинной игрушки следит за героиней из рук её сына, скользя как ни в чём не бывало по игрушечным рельсам. И Анна, миниатюрная, юная, утонченная, прекрасная, но безусловно несмышлёная девушка, слепо поддаётся очарованию, и казалось бы наконец счастлива, пока её не постигает разочарование и растерянность, не испытывает на себе всю силу неправды, с которой не справляется её душа. Гибель — неотъемлемый партнёр всепоглощающей обманчивой любви, которая оказывается всего лишь страстью. Страсть — всего лишь изрезанное ножами тело, или тело под колёсами паровоза. Отличие только в обстановке. Лишь подлинная любовь может дать жизнь, страсть же способна только её отнять.
Лев Николаевич нещадно и не единожды обращается к ненависти и убийствам в своём романе, связываю их с похотью, низменными потребностями легкомысленных героев. Соловьёв, в отличие от него, напоминает дитя, так легко указывающее на самое явное и болезненное в этой истории, в самое сердце переплетений, и кошмар падения оказывается в стороне. Так «Анна Каренина» становится печальной и элегантной тенью, хрустальным шаром с очаровательным измождённым образом Татьяны Друбич внутри, усыпанным искусственным снегом.
