О годах и любви
Войдя в издательство, Татьяна Друбич сразу отправилась в фотоотдел, миновав гримёрную. Как есть, села перед прицелами фотокамер и предложила начать фотосъёмку. Перед фотографом она держалась естественно и спокойно, чуть утомлённо, а потом тут же приступила к делу, когда я сел напротив неё.
— Ну, что же, дерзайте. Как у нас с Соловьёвым дела, как справляетесь, почему за столько лет не изменились…
— Таня, я не собираюсь вас об этом расспрашивать. До меня это сделало множество людей.
— Хотите сказать, что вас это не интересует?
— Интересует, но я прекрасно понимаю, как надоели вам эти расспросы.
— Признаюсь, меня раздражают все эти стандартные вопросы. А больше бесит, когда на меня напяливают образ великой актрисы, и мне нужно ему соответствовать. Или интеллектуалки. А тут мы завершили работу сразу над двумя фильмами — «Анна Каренина» и «2-Асса-2», и свете того, что скоро состоится открытый показ в Доме кино, Соловьёв меня буквально выгоняет на интервью. А у меня выхода нет. Вот и исполняю волю отца советской презентации…
— ...а ещё его зовут родителем новой стагнации.
— Да, было дело. Борис Гребенщиков ему вместе с автографом на пластинке это вывел. Получилось предсказание.
— К слову, какое впечатление он произвёл на вас на съёмочной площадке «Ассы»?
— Вообще-то, его там не было. Там был только Цой. Гулял по берегу в основном, а когда требовалась быть близко к камерам — он явно терялся или нервничал, хотя перед камерой был молодцом, конечно. А Гребенщиков появился уже позже, когда искали музыку для фильма. И он тогда всех вводил в оцепенение. И до сих пор вводит. Как видите, я не одна не меняюсь из года в год. Ну, может только он сам немного изменился, хотя как и прежде пишет что-то внеземное.
— Как думаете, в чём секрет?
— Дело в его голосе. Он у него особенный, прямо-таки космический. Сидишь, слушаешь его и чувствуешь, что уже сам вышел на связь с кем-то оттуда. И в словах у него то же самое — пишет он вроде словами земными, а вместе они звучат… Иначе.
— А автором музыкальных произведений для «Анны Карениной» и «2-Асса-2» стала, как известно, ваша дочь, Анна Соловьёва.
— Да, именно так.
— Но она же ещё ребёнок. Ей только-только двадцать исполнилось.
— Ну, она уже постарше будет. Какая разница, сколько ей, если она уже успела для нескольких зарубежных сериалов создать музыку? А тут и талант при деле, и отцу приятно. И музыка сама по себе очень хорошая. Девочка справилась.
— Вы тоже справились, Таня, ведь вы её мать. Хотя сходства между вами мало.
— Да, она больше пошла в отца, в Сергея. Очень загорелого Сергея. Он ведь русский, а я по крови еврейка — вот и вышла наша дочь почти латиноамериканка.
— Смотрели уже «Каренину»?
— Смотрела, и не раз, и не одну. Мы сделали много версий, и ни одну я не считаю завершённой. Мне кажется, такое произведение и нельзя отснять так, чтобы посмотреть и сказать — всё, я сделал всё, что мог и что нужно, больше мне работать не над чем. Всегда хочется что-то добавить, но нужно знать меру и уметь останавливаться. Сергей остановился на нескольких вариантах — пять часовых серий, чёрно-белый фильм, точнее, чёрно-сине-белый — его тонировали — и цветной. Я бы выбрала цветной вариант. Там, в отличие от черно-белого, есть Левин. К тому же, она больше прочих походит на произведение Льва Толстого. Сюжет в ней повторяется детально. Это самая полная из тринадцати экранизаций, снятых к сегодняшнему дню. Наверняка все надеются там увидеть что-нибудь типично соловьёвское, но в «Карениной» он придерживался классических ходов, а вот в «2-Асса-2» он оторвался. Она похожа на такую сборную солянку, и даже без сценария. Точнее, для себя Сергей вроде как что-то сочинил, но никому он этого не показывал. Мы собирались на площадке, а он объяснял, что от нас требуется в ближайшее время. По-моему, это здорово, когда требуется импровизировать. Сергей, глядя на нас, сам словно молодеет. А вообще, если вглядываться долго в картину, то можно найти там множество глубоких идей и даже построить систему взглядов, опираясь на фильм — но на самом деле это скорее повесть о том, с каким трудом снималась «Анна Каренина». Фильм из-за кулис о том, как не снимали фильм.
— Но ведь постановка Соловьёва не может быть классической…
— Она и не классическая в некотором смысле. Хотя бы потому, что в роли Алексея Каренина выступил Олег Янковский. Из него вышел Каренин без ворчливого тона. Он неподражаем и неповторим. Глядишь на такого Каренина и понимаешь, что Анна действительно его полюбила. И в нём видно ответное чувство. Рядом с ним Вронский выглядит каким-то непосредственным. Хотя из Ярослава Бойко вышел чудесный Вронский, а из Александра Абдулова — очаровательный Стива. Понимаете, эта картина берёт тем, что всё действие развивается в ней вокруг Каренина. Он — ядро картины, а мы — частицы, вращаемся вокруг, сталкиваемся. Я искренне рада была играть в этом ансамбле, где лидерство принадлежало Олегу Янковскому. Сниматься рядом с ним вообще было счастьем.
