Татьяна Друбич о современной России
«Сто часов счастья… Разве этого мало?» — задаётся вопросом в своём стихотворении поэтесса Вероника Тушнова. Фёдор Михайлович Достоевский в своих великих произведениях убеждал читателя в обратном — что даже крохотная минута счастья за всю жизнь для человека — это великий дар от самой судьбы. Но большинство считает, что счастливых моментов на всю жизнь наберётся на несколько часов. Известная актриса Татьяна Друбич в интервью поделилась своим видением счастья и самыми восторженными моментами своей жизни.
— Татьяна, начнём с определения — что такое «счастье» по-вашему?
— Уже столько слов написано о счастье. Есть и научное объяснение, и религиозное, и общечеловеческое — и в целом верно всё, но как-то однобоко, а то и мимо. Счастье, в общем-то, суть сложная биохимия — гормоны, обеспечивающие насыщенность и остроту восприятия окружающего мира. По этой причине в детском возрасте всё кажется таким беспечно-радостным. Я всегда вместе с детством вспоминаю лето, для меня они тесно связаны. Ещё счастье у меня ассоциируется с природой, а вот с людьми — не очень. Для меня лично существует три типа, что ли, проявления счастья и безмятежности, не требующие, в общем-то, никакой подготовки заранее. В первую очередь это, конечно же, природа и вещи с ней связанные напрямую, когда ты сливаешься с ней, вступаешь в полноценную связь и прямо-таки выходишь за рамки собственного сознания. На втором месте для меня люди, осенённые благодатью, с ними сам себя чувствуешь чем-то лучшим чистым. А третье... Третье — это как у Жванецкого. Успех — когда то, что сотворил ты сам, и то, что происходит с тобой, совпадают.
— Татьяна, а когда Вы испытывали «природное» счастье?
— Когда заходила в море. И самое счастливое море — Чёрное, Крымское. Как это здорово — медленно заходить в воду, вода подступает к горлу, радость переполняет тебя изнутри, вода давит на грудь, вытесняя из лёгких воздух, заставляет выдохнуть. Особенно ярко вспоминается один год, буквально изнуривший меня. Тогда все словно с ума посходили: кто-то расстаётся, что-то делает и не делает, все измучены, нервничают, а я вырываюсь в Крым и спускаюсь к морю. И все проблемы разом отходят на задний план, а на переднем плане остаётся сплошное счастье.
Или другой случай, намного раньше, когда мне только исполнилось четырнадцать. Как раз шли съёмки «Ста дней после детства». Мы забрались в кузов грузовика. На каждой кочке нас подбрасывало так, что боялись выпасть вместе с картошкой, а в лицо сильно-сильно бил ветер. Всё скачет, мельтешит перед глазами, и мы цепляемся за борт, стараемся что-то разглядеть вокруг, смеёмся, дышим полной грудью летним воздухом — как тогда было хорошо! Наверное, то был самый яркий счастливый момент.
— А момент личного успеха?
— Это как грезить, а мечты тут же исполняются — происходящее даже кажется нереальным. И либо ты большой везунчик и истинный творец своей судьбы, либо тебе действительно всё это снится.
Именно так я себя чувствовала в Колумбии, когда была на съёмочной площадке «Избранных». Новое окружение, абсолютно сказочное для меня — я действительно там. Или вот другой случай — я нахожусь в зале Моцартеума, в зальцбургской консерватории, а на сцене моя Аня. И когда музыка стихает, я понимаю, что вот толпа рукоплещет оркестру — и моей дочери, и я тоже хлопаю вместе со всеми. До сих пор иногда с трудом укладывается в голове, что я пережила небольшой триумфальный вечер собственной дочери.
И то, что Аня преподнесла мне внучку, похоже на сбывшуюся мечту, на сон наяву. Я считаю себя зрелой женщиной, у которой многое ещё впереди. Не подумайте, что я так себя успокаиваю, это неправда. Я осознаю, что сама по себе уже не та девчушка, что была в двадцать лет — тот же гормональный фон изменился, и желания вместе с ними. Я считаю самым ужасным моментом в жизни тот, когда женщина сама к себе начинает питать только уважение. Окружающие это чувствуют, подстраиваются. Это у Жванецкого мужской возраст идёт от низа. А у женщины возраст идёт по паспорту, по корочке. И возраст, особенно «за» столько-то — это то ещё испытание. Но для тех, кто готов его принять, оно будет чудесным периодом, я так считаю. Можно наконец оставить все свои доказательства при себе. Можно делать то, что хочется — и уже никто тебя не осудит, не придерётся. Люби, что любишь.
