Татьяна Друбич о современных нравах
— Разве для прокатчиков ваши с ним фамилии ни о чём не говорят?
— Как видите. И ничего не значат для них имена Льва Толстого, Олега Янковского, Александра Абдулова. Даже не смотря на то, что роль в этом фильме была его последней. Я искренне сожалею, что прокатчики этого не понимают. Честно говоря, я не могу понять, как они вообще не в упор этого не видят…
— Могли бы хотя бы пятисерийную версию пустить по каналам.
— Не волнуйтесь, сериал по каналам будут показывать. Рано или поздно всё покажут, им от этого никуда не деться. Просто горестно думать, что люди говорят, что Лев Николаевич — великий человек, его произведения на века, а отношение абсолютно иное.
— Музыкой для фильма ведь занималась ваша дочь, Анна Сергеевна, не так ли?
— Да, она стала нашим композитором. Хоть сейчас и все в основном интересуются фильмами без музыкального сопровождения, в «Карениной» музыка есть. Как и женские роли — сейчас это популярно, убирать женщин из кадра. Помнится, кто-то из великих говорил, что душой фильма является музыка. Я всецело разделяю это мнение. И, думаю, со мной согласны очень много режиссёров и композиторов в о всём мире.
А наша Аня на месте не сидит. Она недавно участвовала в каком-то высокопрестижном конкурсе кинокомпозиторов в Кёльне. Прошло в финал где-то полтора десятка людей, и Аня среди них. Естественно, я собралась и поехала её поддержать. И я была приятно удивлена, потому что помимо того, что музыка каждого не похожа на музыку другого участника, там и напрочь отсутствуют работы, сделанные «по образцу». Ребята уже пишут абсолютно другую музыку. И на их примере сразу чувствуешь, как атмосфера влияет на сам фильм.
— Склонность вашей дочери к музыке досталось ей от матери?
— Нет, я к ней никогда так сильно не тяготела, как она. Думаю, в этом есть что-то божественное. Любой талант — он от Бога, я так думаю.
— А вы сами занимались музыкой?
— Да, было дело, училась на дому. Сергея Соловьёва тоже учили, только у него это не пошло. Но мы с удовольствием слушаем музыку. У меня, в общем-то, вся семья — музыканты. Дедушка на флейте играл в оркестре. Но эта склонность к музыке в семье у нас какая-то однобокая, к женщинам она не переходила… Хотя моя мама, пожалуй, исключение. Она очень тонко чувствует мелодию, интонации, с игрой так же. Когда во время войны угодила в Башкирию, там наслушалась местных песен, выучила их, быстро поднаторела в исполнении, и её песнями, считай, и жили все. Она приходила на рынок, начинала петь, её все сразу считали местной — так оно выгоднее было в голодное время, люди сразу расположение меняли, к своим люди внимательнее, всё же.
— Вы и сами в жизни успели познакомиться с превосходными приверженцами музыки.
— Вы это о Исааке Шварце? Да, он был замечательный человек. И он был не знакомым, а хорошим другом нашей семьи. Соловьёв его почти не отпускал от себя — сколько картин обязаны ему своей музыкой. Исаак Иосифович был чудесным человеком. И он сильно повлиял на нашу семью, на то, как всё развивалось… Если бы не он, наша Аня не стала бы композитором. Всё началось тогда, когда он попала к нему домой. Однажды побывав у него, она стала заядлой посетительницей — уезжала к нему на целое лето под Питер, они вместе там музицировали. Когда в начале этого года его не стало, это была большая потеря для нашей семьи. Я, к сожалению, не смогла попасть на похороны, потому только Сергей с дочкой там был…
— Благодаря некоторым фильмам, вы попали и в круг к известным российским рокерам.
— Скорее, я их только зацепила ненадолго. Вы ведь говорите об обеих частях «Ассы»?
— Конечно же о них, Татьяна. Быть может, вы не откажетесь о каждом из них нам немного рассказать, начиная с лидера группы «Кино» Виктора Цоя? В скором времени будет уже второе десятилетие, как его с нами нет… Когда вы снимались с ним в «Ассе», вы смогли наладить с ним общение, или это оказалось делом невыполнимым?
— Не сказать, что невыполнимым…
